Флирт в Севильи - Страница 37

— Пробовал, — неожиданно подтвердил режиссер, — но это мое личное дело. В Испанию наркотики я не привозил, знаю, что это не разрешено вашими законами.

— Обыск покажет, — вставил следователь. — Идемте с нами, сеньор Круминьш…

Он кивком головы приказал полицейским сопровождать Круминьша и Доколину до полицейских машин. В это время вмешался Дронго.

— Подождите, по-моему, лучше вернуться в отель и проверить записи камеры наблюдения, — предложил Дронго. — Вчера днем я сам видел, как сеньор Круминьш поднимался в номер к сеньоре Омельченко. Камера наблюдения не работала вечером, а они приехали днем. Можно посмотреть, когда он вошел и когда вышел. Это совсем не сложно.

Гарсиа перевел его слова. Таррега нахмурился.

Следователь откровенно разозлился:

— Довольно выгораживать друг друга. Мы все сами проверим. Может, и наши криминалисты ошибаются? Они нашли еще одни отпечатки пальцев.

— Где? — удивился Балодис.

— На дверях номера убитой. Отпечатки пальцев сеньориты Лены, — перевел Гарсиа слова следователя.

— Твои отпечатки? — не поверил Ионас, обращаясь к Лене.

Она с трудом сдерживалась, чтобы не заплакать. Следователь уже приказал полицейским двигаться к выходу.

Но в этот момент Дронго поднял руку.

— Еще минуту

Не обращая внимания на крики следователя, Дронго подошел к Лене.

— Вчера вы не сказали мне всей правды, — укоризненно заметил он. — Почему?

— Я… не могла… не хотела… Я была у Руты Юльевны. — Лена сжала губы, словно боясь проговориться.

— Вы слышали крик горничной?

— Да, — кивнула Лена.

— Теперь слушайте меня внимательно, — быстро сказал Дронго, оглядываясь на следователя, — вы были в соседнем номере у Руты Юльевны, когда раздался крик горничной. Вы были раздеты, а Рута Юльевна была полуодета. Поэтому вы успели набросить на себя халат и выбежать первой из номера. К этому времени, наверное, горничной уже не было в номере Лилии. Вы дотронулись до двери, но испугались и решили вернуться, ожидая, когда дверь откроют полицейские. А затем, приведя свою одежду в порядок, вышла Рута Юльевна. Я прав или упустил какие-нибудь детали?

— Я боялась, — призналась Доколина, — весь вечер я хотел вам сказать, но боялась.

— Все было именно так?

— Да, — с трудом выдавила она.

— Вы поступили глупо, — поморщился Дронго, — теперь нам будет гораздо труднее с ними разговаривать.

— Достаточно! — крикнул следователь.

— Хватит учить свидетеля, что ей нужно говорить. До свидания, сеньоры. Прошу вас, сеньор Круминьш и сеньорита Доколина, следовать за мной. Остальных прошу вернуться в отель.

Следователь пошел к выходу с сознанием исполненного долга. Как и у всех людей маленького роста, ему было свойственно гипертрофированное чувство собственного достоинства и скрытое недоверие к высоким людям, какими были Дронго и Диего Таррега.

— Извините, сеньор, — попросил Таррега, — мы поговорим с ними и постараемся решить вопрос еще сегодня до вечера.

— Лучше до сиесты, — пробормотал Гарсиа, — у Круминьша сегодня съемки. Завтра утром они заканчиваются.

— Посмотрим. — Таррега не стал ничего обещать и поспешил уйти за остальными.

Лена, уходя, обернулась и посмотрела на всех глазами, полными слез.

После их ухода, члены группы почувствовали себя неуютно. Их осталось пятеро: Рута Юльевна, Ингрид, Балодис, Меднис и сам Дронго. Гарсиа уехал со следователем в качестве переводчика. Только молодой полицейский стоял чуть в стороне, наблюдая за ними.

— Вот и все, — строго произнесла Рута Юльевна по-латышски, — если Круминьш и Доколина не вернутся сегодня до пяти часов вечера, съемка будет сорвана и нам придется платить неустойку.

— С ними поехал господин Гарсиа, — напомнила Ингрид, — он знает о нашем положении. Мы не виноваты, что произошло убийство.

— А кто виноват? — холодно спросила Рута Юльевна. — Вам, милочка, все равно. Вы и так обеспеченный человек. Отчим и мать не дадут вам пропасть. А вы подумали о нашем агентстве? А обо всех этих людях?

— Вы тоже не бедная, — жестко отреагировала Ингрид. — И почему Лена оказалась в номере рядом с номером погибшей Лилии Омельченко? Ведь это ваш номер. Наверное, это вы пригласили ее зайти?

Наступила тишина. Мужчины молчали. Балодис, Меднис и Дронго понимали, что Ингрид оскорбила коммерческого директора, сказав ей в лицо правду.

Дронго не совсем понял суть перепалки, но догадался, что именно имела в виду Ингрид. Рута Юльевна растерянно поправила прическу, кашлянула. Кажется, она даже чуть пошатнулась. Никто не смел разговаривать с ней в подобном тоне. Но она сдержалась. Закусив губу, Рута Юльевна молча повернулась и пошла прочь.

— Распался наш дружный коллектив, — насмешливо произнес по-русски Меднис. Затем взглянул на Дронго. — Кажется наша работа закончена. Завтра нас вышлют обратно в Латвию.

— Хватит, Эуген, — прервал оператора Балодис, — это будет решать Зитманис, а не ты. Пойдемте в отель.

Балодис и Меднис двинулись вслед за коммерческим директором. Молодой полицейский совершенно растерялся, он не знал, что ему делать. Двоих уже увезли. Еще трое ушли в отель. И двое оставались во дворике. Он немного подумал и поспешил за ушедшими. Дронго остался с Ингрид.

— Вы меня осуждаете? — спросила она.

— Что вы сказали Руте Юльевне?

— Она виновата в этом скандале. Лена, наверное, была в ее номере, когда случилось убийство. И поэтому Лена оказалась первой у дверей.

— Я тоже так подумал. Вы знаете о сексуальной ориентации вашего коммерческого директора?